ГОЛИЦЫН СЕРГЕЙ МИХАЙЛОВИЧ | МБУК "Межпоселенческая библиотека Апшеронского района"

Русский советский писатель, инженер-топограф, военный строитель, участник (1909-1989)

Сергей Голицын родился 1 (14) марта 1909 года. Ещё в детстве, под впечатлением прочитанных книг, Сергей Голицын захотел стать писателем. После окончания школы, в 1927 году, он поступил на Высшие литературные курсы. Первые детские рассказы Голицына начали публиковаться в 1930-х годах в детских журналах «Чиж», «Мурзилка».

Однако сразу стать профессиональным писателем Сергею Голицыну не удалось. В тридцатых годах он стал работать топографом, принимал участие в строительстве канала им. Москвы. В 1941 году, 3 июля, Сергей Голицын был мобилизован. В качестве топографа в составе строительных частей он прошёл боевой путь до Берлина и был демобилизован только в 1946 году. Был награждён орденами Отечественной войны 2-й степени, Красной Звезды, медалями «За боевые заслуги», «За оборону Москвы» и др.

После войны Сергей Голицын работал инженером-геодезистом в Государственном проектном институте.

С 1959 года Сергей Голицын стал профессиональным писателем. Популярностью пользовались его детские книги о жизни советских пионеров: «Сорок изыскателей», «Городок сорванцов», «Полотняный городок» и другие; историко-краеведческие книги «Сказание о белых камнях» и «Сказание о земле Московской». Писал Сергей Голицын и исторические книги для детей «Ладьи плывут на север», «До самого синего Дона» и др. В шестидесятых — семидесятых годах Голицын написал несколько биографий художников.

В последние годы жизни писатель работал над биографической книгой «Записки уцелевшего». Издана она была только после его смерти, в 1990 году.

Награжден орденами Отечественной войны II степени, Красной Звезды, медалями “За боевые заслуги”, “За оборону Москвы” и др.

Сергей Голицын скончался 7 ноября 1989 года от обширного инфаркта.

Во время репрессий 1920—1930-х годов семья будущего писателя подверглась преследованиям. Спасаясь от репрессий, молодой инженер-топограф Сергей Голицын уезжает подальше от столицы, от внимания властей – на Кубань, в г.Апшеронск. Это решение – приносить реальную пользу своей стране и в то же время быть не на виду, в конечном итоге спасло жизнь будущему знаменитому писателю. А может быть, именно пребывание на этой земле и дало толчок его творчеству, как и многим писателям русской литературы до него (вспомним хотя бы Толстого и Лермонтова). Об этом этапе своей жизни он рассказывает на страницах своей книги «Записки уцелевшего» (2часть) в главе под названием «Изыскатели», которая полностью посвящена пребыванию Голицына в Апшеронском районе. Вот что пишет сам автор: «Название одной из моих книг, «Сорок изыскателей» мною взято с тех давних времен, когда я работал в изыскательской партии в Апшеронском районе».

Работал здесь Сергей Михайлович техником изыскательской партии инженера путей сообщения В.В.Сахарова. Изыскательской работой занимались тогда на площадях недавно открытых нефтяных месторождений и в долине реки Тухи, где намечалось строительство новых заводов и жилых поселков. Вот, что он вспоминает: «В станице Апшеронской жили казаки некогда славного Кубанского казачьего войска Апшеронского полка Майкопского уезда. В ту осень 1930 года жили они в относительном достатке, были колхозниками, а кормились в основном со своих обширных, до гектара, усадебных участков, держали лошадей, коров, овец, кур, гусей, а также незнакомых мне буйволов; их свиньи гуляли на воле, питаясь в грушевых лесах падалицей. Жители сеяли пшеницу и кукурузу, которая вымахивала такой высоты, что в ее зарослях скрывались наши трехметровые рейки. В садах росли вишни, сливы, яблони, груши, виноградная лоза…».

Побывал еще писатель в ст.Ширванской. Вот, что он вспоминает об этом эпизоде своей жизни: «А впрочем, однажды со мной произошла глупейшая история, когда мне пришлось ощутить подлинный страх. Потребовалось заснять небольшой участок под насосную станцию на берегу реки Пшеха за семь километров близ соседней станицы Ширванской.

Я был очень доволен, что доверили эту самостоятельную работу именно мне. Поехал на подводе с двумя рабочими, с инструментами, с продуктами на несколько дней. Подъехали к реке, на другой ее стороне раскинулись белые хаты станицы. Возчика я отпустил, мы перешли реку по пешеходному на канатах мостику. Оставив рабочих на берегу, я направился в стансовет просить, чтобы нам отвели жилье.

За столом сидел бравый молодец в казачьей папахе. Под его пиджаком на рубашке наискось шел ремень от револьвера.

– Документы? – бросил он.

Я показал красную книжку своего удостоверения личности, начал объяснять, зачем явился в Ширванскую.

– Командировочное удостоверение! – так же кратко бросил молодец.

Я оправдывался, что изыскательская партия стоит недалеко, зачем давать командировочное удостоверение в соседнюю станицу.

– А если ты тайный агент мирового империализма? Я должен тебя сейчас арестовать, отправить в Майкоп.

От страха душа моя шмыгнула в глубь глиняного пола. По счастью, из окон были видны рабочие, мирно расположившиеся на берегу реки.

Молодец, сказавшийся председателем стансовета, очевидно, понял, что перегнул палку, и приказал мне завтра же доставить справку, для чего я командирован в Ширванскую. Он сам пошел помещать нас на квартиру в одну хату и предупредил, что ставит в кулацкую семью.

Когда мы вошли в ту хату, неподдельный ужас вспыхнул в глазах хозяев пожилой женщины и девушки. Они молча и покорно поклонились…

Тогда Сахаров уехал в отпуск и оставил за себя Графа Брызгалова. Я ему написал сверхкрасноречивое письмо. Печати в изыскательской партии не было, но я знал, что Сахаров берег несколько пустых московских бланков с печатями. Передал ли он их своему заместителю, когда уезжал в Москву? А если не передал?

Посланец зашагал в Апшеронскую, а я с другим рабочим стал устраиваться на полу в чистой горнице хаты. И сразу обратил внимание на распухшие от слез лица матери и дочери. Я им объяснил, что приехал на несколько дней, буду измерять местность на другом берегу Пшехи. Мать убедилась, что я не представитель власти и, значит, нисколько не опасен. С рыданиями она принялась мне рассказывать о внезапно постигшей их беде: несколько дней тому назад арестовали ее мужа и ее сына, да еще отобрали пару коней, да еще грозят выселить из станицы. Дочь, миловидная девушка, только плакала. Мне особенно жалко стало ее.

Как мог, я их утешал. Мать растрогалась, угостила нас молоком, еще чем-то, постелила на пол перину и одеяло. Все следующие дни она варила нам обед, старалась, чтобы нам было сытно и уютно. А я выказывал ей свое горячее сочувствие.

На следующий день рабочий принес нужную справку. Председатель ее прочел, милостиво подал мне руку и сказал, что он всегда обязан проявлять бдительность.

Этот мимолетный эпизод я потому описал подробно, что то был единственный случай, когда мне пришлось столкнуться с жизнью местного населения. Мы, изыскатели, жили совсем особняком. Изредка попадалась нам местная газетка, вся пышущая ненавистью.»

С. М. Голицын прожил в станице Апшеронской около двух лет. Заболел малярией и вынужден был уехать. Потом был ВУЗ, работа, потом война, опять работа. Сбылась мечта – он стал детским писателем.

Осенью 1972 года С.М.Голицын вновь посетил город Апшеронск. Вот что он написал об этом визите: «…И опять я здесь. Горы все те же, «вечно прелестные, вечно изменяющиеся». А местность неузнаваема. Прежняя станица, а ныне город, раздался вширь. Когда-то самыми большими домами здесь были длинное здание казачьей школы, да «атаманский дом». А теперь… Малярии нет и в помине, нет соломенных крыш на хатах. Кое-где уцелели старые деревья. Они очень красивы…»

Сергей Михайлович побывал на встречах с читателями в СШ №1, СШ №4, а так же в районной детской библиотеке.

Библиография

Голицын, С. 40 лет спустя / С.Голицын // Апшеронский рабочий. – 1972. – 9 дек. (№148)